Когда начинается суматоха, мудрые отступают к внутреннему покою
Искусственный интеллект популярен. Это то, по поводу чего стоит иметь свое мнение. «Ты слышал, им присудили Нобелевские премии по физике и химии ребятам из AI, невообразимо, правда?» «Ух ты, мероприятие Tesla вчера было чем-то — не так ли?» Тебе лучше иметь какое-то мнение, любое. Ничего хуже равнодушия из-за незнания. Вот каков AI сейчас, как и политика. Если ты медлишь, люди сами решат, к чьей стороне принадлежишь; «если ты не со мной, ты мой враг». Контроверсия правит.
Естественно, как и со всем, что вызывает разделение, AI породил противоположные группы — сторонников AI и противников AI. Они — тезис и антитезис. Они презирают друг друга больше, чем заботятся о самом AI (или о себе), как хулиганы, поддерживающие свою команду, чтобы выпустить свою злобу и ненависть (в переносном и буквальном смыслах).
В защиту людей, которые идентифицируют себя с этими ярлыками, но не обладают всеми определяющими чертами, я должен был бы разработать подробную таксономию (не буду, это выходит за рамки моих возможностей, но знайте, что я чувствителен к таким внутренним различиям). Существует скрытая сложность, полная красок и текстур, в том, как люди относятся к одной или другой группе. Только небольшое меньшинство достигает фанатических уровней преданности.
Тем не менее, я выбрал одноплоскостную классификацию — «за» против «против» — для простоты. И потому что сегодня это не важно, эти группы меня не волнуют. Сегодня не день суда, а день искупления.
Сегодня я исследую пропущенный синтез — людей, которые принадлежат к промежуткам стандартного современного поведения (т.е. либо быть страстно мнительным, либо страстно согласным по всем вопросам). Синтетические мыслители живут в тех промежутках, которые оставляют другие, среди криков, оскорблений, блокировок и иногда поспешных поправок. Прямо сейчас в AI их нигде не видно.
Не путайте это с «находиться посередине». Это не равнодушие ко всем сторонам. Есть много фальшивых людей, которые пытаются угодить всем, якобы находясь посередине. И они не вполне тихие.
Синтетические мыслители не воспринимают AI — поле, технологии, практики, продукты — как нечто монолитное или как идеальный дуализм. Они видят целое, состоящее из многих частей, которые можно обследовать изолированно. Для них AI — как и все остальное — это загадка, которая противоречит бинарным категориям, даже делением, насильственным уступкам или любым другим правилам, которые люди придумывают, чтобы навести порядок. Такой способ мышления создает очевидный конфликт для тех, кто не может удерживать в уме несбалансированные противоречащие идеи — партийные марионетки и угодливые фальшивомонетчики.
Синтетики открыто противоречат официальной нарративе, т.е. нельзя быть сторонником AI в некоторых областях и противником в других. Марионетки их фракции связаны — строго, непоколебимо — с переплетением несовместимых идей.
Синтетики также противоречат угодливой толпе, каждое предложение которой звучит: «AI хорош, но также и плох», или «AI плох, но также и хорош». Для них положительные и отрицательные аспекты должны взаимно компенсироваться; если ты хочешь высказать мнение, тебе лучше найти удобное компромиссное решение.
Уф. Мне не нравятся люди, которые думают исходя из последствий своих мыслей.
Синтетики принимают плохие вещи и лучшие вещи. Сколько бы их ни было. Они воспринимают мир, насколько это возможно, таким, каким он есть, а это оказывается неразгадываемой смесью добра и зла. Они посвящены сложной задаче осмысления непонятных иероглифов, которые описывают, как AI повлияет на нас.
С точки зрения идентичности они не существуют в пользу чего-то или в oposición. Они действительно поддерживают и противостоят вещам, но это не определяет их. Они не поддаются влиянию масс и не стремятся к удовольствию от противодействия этому. Они движутся, как фотоны, освобожденные от массы, чтобы быть привлеченными тяжестью консенсуса. Как беззаботные агенты, они непринужденно входят и выходят из обсуждений, облаченные в мнения, которые не соответствуют ничему и не могут быть однозначно охарактеризованы. Они слушают всех, терпеливы. Затем они делают свои выводы в соответствии со своими знаниями и данными, в основном свободными от религиозных конфликтов.
Синтетические мыслители прежде всего заботятся о правде. Они стремятся к истине, и когда дело касается ее, они не идут на компромиссы. Вот почему остальные их ненавидят. Поэтому они прячутся.
Вот что мне в них нравится. Они не испытывают стремления подстраиваться под свои взгляды, когда чувствуют, что они крайние для общественного мнения или, иногда, выходят за рамки окна Овертона. Если бы вы посмотрели на всю историю того, что они говорили, вы бы увидели, что в среднем — по времени — существует естественная калибровка — разумность в этом — но в любой данный момент они выбирают высказать свое мнение, без умеренности, независимо от того, насколько расплывчатыми могут показаться их мысли.
Это контрастирует с людьми, настроенными на одноплоскостной спектр, которые без извинений поддерживают свою сторону, но пытаются скрыть свои неизбежно предвзятые мнения, добавляя немного «но» в свои комментарии, в неуклюжем стремлении заранее закрыть любые обвинения в наличии корыстных мотивов.
Это было откровением для меня: разгневанные фанатики и угодливые фальшивомонетчики — на самом деле одни и те же люди. Они принимают на себя каждую роль в зависимости от того, насколько их идентичность, репутация или финансовое благополучие под угрозой.
Проблема с откровенно честной синтетической группой заключается в том, что, несмотря на то, что они часто первыми замечают изменения — когда никому больше нет причины заботиться, лишь те, кто стремится к истине, искренне рассуждают — они молчат в трудные времена. Они прячутся, когда они необходимы больше всего. Как сейчас.
Но я понимаю. Они скрываются от конфликта не потому, что избегают его, а потому, что мудро полагают, что это быстро делает любую аргументацию бесполезной. Как только тема достигает достаточной известности, чтобы привлечь паразитов, начинается обсуждение, правит племенной менталитет, и занять позицию на любом из крайних концов становится жизненно важным, чтобы участвовать в разговоре.
Если ты не становишься на чью-то сторону — не потому что у тебя нет мнения, а потому что твое не помещается ни к одной — ты рискуешь быть отторгнутым обеими сторонами, хотя и не являешься врагом ни одной из них. Это урок, который я усвоил тяжёлым путем: когда ставки становятся настолько высоки, что ты не можешь быть другом правде. Ты либо друг власти, либо её враг.
Но есть надежда.
У меня есть надежда.
Ничто не остается слишком долго на солнце, не сгорая. AI не исключение. Настанет время, когда он больше не будет блестящим, а лишится лоска; когда больше не будет вопроса, по которому можно иметь мнение, за или против. Он просто будет. Неинтересным, непорочным, свободным от слоев и слоев извращенных интересов, стоящих за сегодняшним дискурсом.
И тогда, в какой-то добрый день, который я буду отмечать, синтетические мыслители — искатели правды — вернутся. Я уверен. Я уверен, потому что они не те загадочные незнакомцы, какими я их сделал.
На самом деле они не что иное, как улучшенная версия нас самих.
Обсуждение закрыто.